«В царстве безмолвия»
Центральная телефонная станция в Москве (ЦТС) была построена в Милютинском переулке по проекту архитектора Адольфа Эрнестовича Эрихсона Шведско-Датско-Русским Телефонным Акционерным обществом в самом начале ХХ века. В 1904 году оно ввело в строй первую линию главной телефонной станции города – на 12 000 номеров.
А через 10 лет, перед началом I Мировой войны, грандиозная и самая модернизированная на тот момент станция в Европе по числу абонентов приблизилась к своей максимальной ёмкости – 60 000 номеров!
Вот какой увидел эту станцию в 1913 г. корреспондент газеты «Голос Москвы»:
«Это поражает сразу: гигантское учреждение, занимающее семь этажей, центр всех разговоров полуторамиллионного города – живет в вечном и строгом молчании.
Только в машинном отделении слышно слабое дыхание огромного города. Но и здесь две небольшие машины, из которых каждая рассчитана на 8000 абонентов. Да у стены маленький аппарат, который звонит всей Москве.
В двух машинах души всех телефонов, существующих и будущих. Около них нет людей. День и ночь, дни и годы они работают беспрерывно и в полном одиночестве. Изредка заходит сюда монтер взглянуть все ли в порядке, и снова машины остаются одни.
… Несколько залов заняты разнообразнейшими и сложнейшими машинами, которых без специальных знаний понять трудно. Но и около них почти нет людей. Бродят несколько монтеров, что-то такое делают молчаливо и бесшумно и кажутся загадочными существами, которые все знают, но никогда не разговаривают.
Но вот мы входим в один из таких зал, где находятся телефонистки. Вот вероятно, где беспрерывный и назойливый шум: «занято», «позвонила», «занято», «позвонила», - беспрестанно произносят сотни барышень.
Но, к удивлению моему, тишина и здесь. Только слышно слабое постукивание и никаких разговоров.
Оказывается, телефонистки отвечают неслышным шепотом. Подойдя очень близко, можно услышать, как они разговаривают с абонентами. У них усиленные микрофоны, позволяющие говорить так тихо, что сидящая рядом телефонистка не слышит.
Когда смотришь на барышень, сидящих у распределительных контакторов, когда видишь эти быстро бегающие и поднимающиеся обнаженные руки, кажется, что это жесты глубокого отчаяния. Кто-то запер здесь девушек, лишил их даже слов. И они стремятся освободиться из плена, карабкаются нас стену, кричат безмолвным криком, снова опускают бессильные руки, снова карабкаются, и так вечно, без исхода.
Вспыхивают крошечные лампочки, то красными, то зелеными, то белыми огоньками и говорят на своем безмолвном цветном языке: занято, скоро освободится, свободно, испорчено. И бегают вверх и вниз руки и за ними тянутся какие-то трубочки: красные, зеленые, синие, желтые. Все здесь кажется навсегда непостижимым и страшно сложным, и никак не поймешь, кто кому служит – загадочные трубочки человеку или человек трубочкам.
– Сколько же нужно времени, чтобы превратить барышню в телефонистку? – спрашиваю я любезного инженера г. Брюммера, показывающего мне все эти чудеса.
– Двести часов, – отвечает он, и меня удивляет педантичная точность цифры, и то, как это человек все навсегда исчислил и все непреложно понял. 200 часов, не больше. Если за этот срок не усвоит, значит неспособен.
Двумястами часов измеряются здесь человеческие способности.
Телефонистки работают по три часа; в общей сложности не более 7 часов в сутки, и получают за этот труд 18 коп. в час, не считая ночных дежурств, оплачиваемых особо. В общем, средний заработок колеблется от 35 руб. до 40 руб. в месяц.
Но непривычному человеку кажется, что три часа подряд двигать руками беспрестанно вверх, вниз, вправо, влево и неустанно шептать: занято, позвонила, занято, позвонила, немыслимо. Нужно, по-видимому, нечеловеческое терпение, чтобы привычно, без усталости, проделывать это в течение трех часов.
Главный зал Центральной телефонной станции в Милютинском переулке
Телефонисток целая армия: 900 человек. Они рассыпались по всем этажам: в справочной, в бюро повреждений, в столовой, в читальне, в дортуарах, где ночные дежурные спят по очереди. Везде – ослепительная чистота, обилие света и воздуха. В столовой дешевизна исключительная: цены от 3-х копеек до 20. Чай – бесплатно.
Дортуары с длинным рядом белоснежных постелей делают похожим телефонную станцию на гигантский институт и приятно, как-то по-домашнему, диссонируют с холодным и безмолвным тоном учреждений. Так и ждешь, что вот прибегут сейчас сюда беспечные институтки и зазвенят молодым смехом. Но молчат стены, молчат коридоры, и весь гигантский небоскреб погружен в суровое молчание».
Урумян Тамара
экскурсовод, хранитель Музея истории телефона